Янв10
После обеда вышли из ярко и горячо освещенной столовой на палубу и остановились у поручней. Она закрыла глаза, ладонью наружу приложила руку к щеке, засмеялась простым прелестным смехом, – все было прелестно в этой маленькой женщине, – и сказала:
– Я, кажется, пьяна… Откуда вы взялись? Три часа тому назад я даже не подозревала о вашем существовании. Я даже не знаю, где вы сели. В Самаре? Но все равно… Это у меня голова кружится или мы куда-то поворачиваем?
Впереди была темнота и огни. Из темноты бил в лицо сильный, мягкий ветер, а огни неслись куда-то в сторону: пароход с волжским щегольством круто описывал широкую дугу, подбегая к небольшой пристани.
Поручик взял ее руку, поднес к губам. Рука, маленькая и сильная, пахла загаром. И блаженно и страшно замерло сердце при мысли, как, вероятно, крепка и смугла она вся под этим легким холстинковым платьем после целого месяца лежанья под южным солнцем, на горячем морском песке (она сказала, что едет из Анапы). Поручик пробормотал:
– Сойдем…
– Куда? – спросила она удивленно.
– На этой пристани.
– Зачем?
Он промолчал. Она опять приложила тыл руки к горячей щеке.
– Сумасшествие..,
– Сойдем, – повторил он тупо. – Умоляю вас…
– Ах. Да делайте, как хотите, – сказала она, отворачиваясь. Разбежавшийся пароход с мягким стуком ударился в тускло освещенную
пристань, и они чуть не упали друг на друга. Код головами пролетел конец каната, потом понесло назад, и с шумом закипела вода, загремели сходни… Поручик кинулся за вещами.
Через минуту они прошли сонную конторку, вышли на глубокий, по ступицу, песок и молча сели в запыленную извозчичью пролетку. Отлогий подъем в гору, среди редких кривых фонарей, по мягкой от пыли дороге, показался бесконечным. Но вот поднялись, выехали и затрещали по мостовой, вот какая-то площадь, присутственные места, каланча, тепло и запахи ночного летнего уездного города… Извозчик остановился возле освещенного подъезда, за раскрытыми дверями которого круто поднималась старая деревянная лестница, старый, небритый лакей в розовой косоворотке и в сюртуке недовольно взял вещи и пошел на своих растоптанных ногах вперед. Вошли в большой, но страшно душный, горячо накаленный за день солнцем номер с белыми опущенными занавесками на окнах и двумя необожженными свечами на подзеркальнике, – и как только вошли и лакей затворил дверь, поручик так порывисто кинулся к ней и оба так исступленно задохнулись в поцелуе, что много лет вспоминали потом эту минуту: никогда ничего подобного не испытал за всю жизнь ни тот, ни другой.
В десять утра солнечного, жаркого, счастливого, со звоном церквей, с базаром на площади перед гостиницей, с запахом сена, дегтя и опять всего того сложного и пахучего, чем пахнет русский уездный город, она, эта маленькая безымянная женщина, так и не сказавшая своего имени, шутя называвшая себя прекрасной незнакомкой, уехала. Спали мало, но утром, выйдя из-за ширмы возле кровати, в пять минут умывшись и одевшись, она была свежа, как в семнадцать лет. Смущена ли была она? Нет, очень немного. По-прежнему была проста, весела и – уже рассудительна.
– Нет, нет, милый, – сказала она в ответ на его просьбу ехать дальше вместе, – нет, вы должны остаться до следующего парохода. Если поедем вместе, все будет испорчено. Мне это будет очень неприятно. Даю вам честное слово, что я совсем не то, что вы могли обо мне подумать. Никогда ничего даже похожего на то, что случилось, со мной не было, да и не булет больше. На меня точно затмение нашло… Или, вернее, мы оба получили что-то вроде солнечного удара…
И поручик как-то легко согласился с нею. В легком и счастливом духе он довез ее до пристани, – как раз к отходу розового Самолета, – при всех поцеловал на палубе и едва успел вскочить на сходни, которые уже двинули назад.
Так же легко, беззаботно и возвратился он в гостиницу. Однако что-то уж изменилось. Номер без нее показался каким-то совсем другим, чем был при ней. Он был еще полон ею – и пуст. Это было странно! еще пахло ее хорошим английским одеколоном, еще стояла на подносе ее недопитая чашка, а ее уже не было… И сердце поручика вдруг сжалось такой нежностью, что поручик поспешил закурить и несколько раз прошелся взад и вперед по комнате.
– Странное приключение! – сказал он вслух, смеясь и чувствуя, что на глаза его навертываются слезы. – “Даю вам честное слово, что я совсем не то, что вы могли подумать…” И уже уехала…
Ширма была отодвинута, постель еще не убрана. И он почувствовал, что просто нет сил смотреть теперь на эту постель. Он закрыл ее ширмой, затворил окна, чтобы не слышать базарного говора и скрипа колес, опустил белые пузырившиеся занавески, сел на диван… Да, вот и конец этому “дорожному приключению”! Уехала – и теперь уже далеко, сидит, вероятно, в стеклянном белом салоне или на палубе и смотрит на огромную, блестящую под солнцем реку, на встречные плоты, на желтые отмели, на сияющую даль воды и неба, на весь этот безмерный волжский простор… И прости, и уже навсегда, навеки… Потому что где же они теперь могут встретиться? “Не могу же я,- подумал он,- не могу же я ни с того ни с сего приехать в этот город, где ее муж, где ее трехлетняя девочка, вообще вся ее семья и вся ее обычная жизнь!” И город этот показался ему каким-то особенным, заповедным городом, и мысль о том, что она так и будет жить в нем своей одинокой жизнью, часто, может быть, вспоминая его, вспоминая их случайную, такую мимолетную встречу, а он уже никогда не увидит ее, мысль эта изумила и поразила его. Нет, этого не может быть! Это было бы слишком дико, неестественно, неправдоподобно! И он почувствовал такую боль и такую ненужность всей своей дальнейшей жизни без нее, что его охватил ужас, отчаяние.
“Что за черт! – подумал он, вставая, опять принимаясь ходить по комнате и стараясь не смотреть на постель за ширмой. – Да что же это такое со мной? И что в ней особенного и что, собственно, случилось? В самом деле, точно какой-то солнечный удар! И главное, как же я проведу теперь, без нее, целый день в этом захолустье?”
Он еще помнил ее всю, со всеми малейшими ее особенностями, помнил запах ее загара и холстинкового платья, ее крепкое тело, живой, простой и веселый звук ее голоса… Чувство только что испытанных наслаждений всей ее женской прелестью было еще живо в нем необыкновенно, но теперь главным было все-таки это второе, совсем новое чувство – то странное, непонятное чувство, которого совсем не было, пока они были вместе, которого он даже предположить в себе не мог, затевая вчера это, как он думал, только забавное знакомство, и о котором уже нельзя было сказать ей теперь! “А главное,- подумал он,- ведь и никогда уже не скажешь! И что делать, как прожить этот бесконечный день, с этими воспоминаниями, с этой неразрешимой мукой, в этом богом забытом городишке над той самой сияющей Волгой, по которой унес ее этот розовый пароход!”
Нужно было спасаться, чем-нибудь занять, отвлечь себя, куда-нибудь идти. Он решительно надел картуз, взял стек, быстро прошел, звеня шпорами, по пустому коридору, сбежал по крутой лестнице на подъезд… Да, но куда идти? У подъезда стоял извозчик, молодой, в ловкой поддевке, и спокойно курил цигарку. Поручик взглянул на него растерянно и с изумлением: как это можно так спокойно сидеть на козлах, курить и вообще быть простым, беспечным, равнодушным? “Вероятно, только я один так страшно несчастен во всем этом городе”, – подумал он, направляясь к базару.
Базар уже разъезжался. Он зачем-то походил по свежему навозу среди телег, среди возов с огурцами, среди новью мисок и горшков, и бабы, сидевшие на земле, наперебой зазывали его, брали горшки в руки и стучали, звенели в них пальцами, показывая их добротность, мужики оглушали его, кричали ему: “Вот первый сорт огурчики, ваше благородие!” Все это было так глупо, нелепо, что он бежал с базара. Он пошел в собор, где пели уже громко, весело и решительно, с сознанием исполненного долга, потом долго шагал, кружил по маленькому, жаркому и запущенному садику на обрыве горы, над неоглядной светло-стальной ширью реки… Погоны и пуговицы его кителя так нажгло, что к ним нельзя было прикоснуться. Околыш картуза был внутри мокрый от пота, лицо пылало… Возвратясь в гостиницу, он с наслаждением вошел в большую и пустую прохладную столовую в нижнем этаже, с наслаждением снял картуз и сел за столик возле открытого окна, в которое несло жаром, но все-таки веяло воздухом, заказал ботвинью со льдом… Все было хорошо, во всем было безмерное счастье, великая радость: даже в этом зное и во всех базарных запахах, во всем этом незнакомом городишке и в этой старой уездной гостинице была она, эта радость, а вместе с тем сердце просто разрывалось на части. Он выпил несколько рюмок водки, закусывая малосольными огурцами с укропом и чувствуя, что он, не задумываясь, умер бы завтра, если бы можно было каким-нибудь чудом вернуть ее, провести с ней еще один, нынешний день, – провести только затем, только затем, чтобы высказать ей и чем-нибудь доказать, убедить, как он мучительно и восторженно любит ее… Зачем доказать? Зачем убедить? Он не знал зачем, но это было необходимее жизни.
– Совсем разгулялись нервы! – сказал он, наливая пятую рюмку водки.
Он отодвинул от себя ботвинью, спросил черного кофе и стал курить и напряженно думать: что же теперь делать ему, как избавиться от этой внезапной, неожиданной любви? Но избавиться – он это чувствовал слишком живо – было невозможно. И он вдруг опять быстро встал, взял картуз и стек и, спросив, где почта, торопливо пошел туда с уже готовой в голове фразой телеграммы: “Отныне вся моя жизнь навеки, до гроба, ваша, в вашей власти”. Но, дойдя до старого толстостенного дома, где была почта и телеграф, в ужасе остановился: он знал город, где она живет, знал, что у нее есть муж и трехлетняя дочка, но не знал ни фамилии, ни имени ее! Он несколько раз спрашивал ее об этом вчера за обедом и в гостинице, и каждый раз она смеялась и говорила:
– А зачем вам нужно знать, кто я, как меня зовут?
На углу, возле почты, была фотографическая витрина. Он долго смотрел на большой портрет какого-то военного в густых эполетах, с выпуклыми глазами, с низким лбом, с поразительно великолепными бакенбардами и широчайшей грудью, сплошь украшенной орденами… Как дико, страшно все будничное, обычное, когда сердце поражено, – да, поражено, он теперь понимал это, – этим страшным “солнечным ударом”, слишком большой любовью, слишком большим счастьем! Он взглянул на чету новобрачных – молодой человек в длинном сюртуке и белом галстуке, стриженный ежиком, вытянувшийся во фронт под руку с девицей в подвенечном газе, – перевел глаза на портрет какой-то хорошенькой и задорной барышни в студенческом картузе набекрень… Потом, томясь мучительной завистью ко всем этим неизвестным ему, не страдающим людям, стал напряженно смотреть вдоль улицы.
– Куда идти? Что делать?
Улица была совершенно пуста. Дома были все одинаковые, белые, двухэтажные, купеческие, с большими садами, и казалось, что в них нет ни души; белая густая пыль лежала на мостовой; и все это слепило, все было залито жарким, пламенным и радостным, но здесь как будто бесцельным солнцем. Вдали улица поднималась, горбатилась и упиралась в безоблачный, сероватый, с отблеском небосклон. В этом было что-то южное, напоминающее Севастополь, Керчь… Анапу. Это было особенно нестерпимо. И поручик, с опущенной головой, щурясь от света, сосредоточенно глядя себе под ноги, шатаясь, спотыкаясь, цепляясь шпорой за шпору, зашагал назад.
Он вернулся в гостиницу настолько разбитый усталостью, точно совершил огромный переход где-нибудь в Туркестане, в Сахаре. Он, собирая последние силы, вошел в свой большой и пустой номер. Номер был уже прибран, лишен последних следов ее, – только одна шпилька, забытая ею, лежала на ночном столике! Он снял китель и взглянул на себя в зеркало: лицо его, – обычное офицерское лицо, серое от загара, с белесыми, выгоревшими от солнца усами и голубоватой белизной глаз, от загара казавшихся еще белее, – имело теперь возбужденное, сумасшедшее выражение, а в белой тонкой рубашке со стоячим крахмальным воротничком было что-то юное и глубоко несчастное. Он лег на кровать на спину, положил запыленные сапоги на отвал. Окна были открыты, занавески опущены, и легкий ветерок от времени до времени надувал их, веял в комнату зноем нагретых железных крыш и всего этого светоносного и совершенно теперь опустевшего, безмолвного волжского мира. Он лежал, подложив руки под затылок, и пристально глядел перед собой. Потом стиснул зубы, закрыл веки, чувствуя, как по щекам катятся из-под них слезы – и наконец заснул, а когда снова открыл глаза, за занавесками уже красновато желтело вечернее солнце. Ветер стих, в номере было душно и сухо, как в духовой печи… И вчерашний день и нынешнее утро вспомнились так, точно они были десять лет тому назад.
Он не спеша встал, не спеша умылся, поднял занавески, позвонил и спросил самовар и счет, долго пил чай с лимоном. Потом приказал привести извозчика, вынести вещи и, садясь в пролетку, на ее рыжее, выгоревшее сиденье, дал лакею целых пять рублей.
– А похоже, ваше благородие, что это я и привез вас ночью! – весело сказал извозчик, берясь за вожжи.
Когда спустились к пристани, уже синела над Волгой синяя летняя ночь, и уже много разноцветных огоньков было рассеяно по реке, и огни висели на мачтах подбегающего парохода.
– В аккурат доставил! – сказал извозчик заискивающе.
Поручик и ему дал пять рублей, взял билет, прошел на пристань… Так же, как вчера, был мягкий стук в ее причал и легкое головокружение от зыбкости под ногами, потом летящий конец, шум закипевшей и побежавшей вперед воды под колесами несколько назад подавшегося парохода… И необыкновенно приветливо, хорошо показалось от многолюдства этого парохода, уже везде освещенного и пахнущего кухней.
Через минуту побежали дальше, вверх, туда же, куда унесло и ее давеча утром.
Темная летняя заря потухала далеко впереди, сумрачно, сонно и разноцветно отражаясь в реке, еще кое-где светившейся дрожащей рябью вдали под ней, под этой зарей, и плыли и плыли назад огни, рассеянные в темноте вокруг.
Поручик сидел под навесом на палубе, чувствуя себя постаревшим на десять лет.
Приморские Альпы.
1925
Дек02
Правильно говорить мастерскИ. Ударение в слове мастерски ставится на И.
Окт23
1. Лексические и фразеологические;
2. Грамматико – стилистические (в том числе морфологические и синтаксические);
3. Ошибки, связанные с построением развернутой связной речи, с ее логико-конструктивными особенностями;
4. Орфоэпические (причиной которых может быть как влияние среды, так и индивидуальные дефекты речи).
Основные причины речевых ошибок.
1. Непонимание значения слова
2. Лексическая сочетаемость
3. Употребление синонимов
4. Употребление омонимов
5. Употребление многозначных слов
6. Многословие
7. Лексическая неполнота высказывания
8. Новые слова
9. Устаревшие слова
10. Слова иноязычного происхождения
11. Диалектизмы
12. Разговорные и просторечные слова
13. Профессиональные жаргонизмы
14. Фразеологизмы
15. Клише и штампы
1.Непонимание значения слова.
1.1. Употребление слова в несвойственном ему значении.Пример: Костер все больше и больше распалялся , пылал.Ошибка заключается в неверном выборе слова:
Распаляться – 1. Нагреться до очень высокой температуры, раскалиться. 2. (перен.) Прийти в сильное возбуждение, стать охваченным каким-либо сильным чувством.
Разгораться – начинать сильно или хорошо, ровно гореть.
1.2. Употребление знаменательных и служебных слов без учета их семантики.Пример: Благодаря пожару, вспыхнувшему от костра, сгорел большой участок леса. В современном русском языке предлог благодаря сохраняет известную смысловую связь с глаголом благодарить и употребляется обычно лишь в тех случаях, когда говорится о причинах, вызывающих желательный результат: благодаря чьей-нибудь помощи, поддержке. Ошибка возникает в связи со смысловым отвлечением предлога от исходного глагола благодарить. В этом предложении предлог благодаря следует заменить на один из следующих: из-за, в результате, вследствие.
1.3.Выбор слов-понятий с различным основанием деления (конкретная и отвлеченная лексика).Пример: Предлагаем полное излечение алкоголиков и других заболеваний . Если речь идет о заболеваниях, то слово алкоголики следовало бы заменить на алкоголизм. Алкоголик- тот, кто страдает алкоголизмом. Алкоголизм – болезненное пристрастие к употреблению спиртных напитков.
1.4. Неправильное употребление паронимов.
Пример: Человек ведет праздничную жизнь. У меня сегодня праздное настроение.
Праздный и праздничный – очень похожие слова, однокоренные. Но значение имеют разное: праздничный – прилагательное к праздник (праздничный ужин, праздничное настроение); праздный- не заполненный, не занятый делом, работой (праздная жизнь). Чтобы восстановить смысл высказываний в примере, нужно поменять слова местами.
2.Лексическая сочетаемость. При выборе слова следует учитывать не только значение, которое ему присуще в литературном языке, но и лексическую сочетаемость. Далеко не все слова могут сочетаться друг с другом. Границы лексической сочетаемости определяются семантикой слов, их стилистической принадлежностью, эмоциональной окраской, грамматическими свойствами и т. д.
Пример: Хороший руководитель должен во всем показывать образец своим подчиненным. Показывать можно пример, но не образец. А образцом можно быть, например, для подражания.
Пример: Их сильная, закаленная в жизненных испытаниях дружба многими была замечена. Слово дружба сочетается с прилагательным крепкая – крепкая дружба.
Отличать от речевой ошибки следует умышленное объединение, казалось бы, несочетаемых между собой слов: живой труп, обыкновенное чудо… В этом случае перед нами один из видов тропов – оксюморон.
3.Употребление синонимов.Синонимы обогащают язык, делают образной нашу речь. У синонимов может быть разная функционально-стилистическая окраска. Так, слова ошибка, просчет, оплошность, погрешность – стилистически нейтральны, общеупотребительны; проруха, накладка – просторечные; оплошка – разговорное; ляп – профессионально-жаргонное. Употребление одного из синонимов без учета его стилистической окраски может привести к речевой ошибке.
Пример: Совершив оплошку, директор завода сразу же стал ее исправлять.
При использовании синонимов часто не учитывается способность каждого из них в большей или меньшей степени избирательно сочетаться с другими словами.
Различаясь оттенками лексического значения, синонимы могут выражать разную степень проявления признака, действия. Но, даже обозначая одно и то же, взаимозаменяясь в одних случаях, в других синонимы заменяться не могут – это ведет к речевой ошибке.
Пример: Вчера мне было печально. Синоним грустно сюда вполне подходит: Вчера мне было грустно. Но в двусоставных предложениях эти синонимы взаимозаменяются. Печально я гляжу на наше поколенье….
4. Употребление омонимов. Благодаря контексту омонимы, как правило, понимаются верно. Но все же в определенных речевых ситуациях омонимы не могут быть поняты однозначно.
Пример: Экипаж находится в отличном состоянии. Экипаж – это повозка или команда? Само слово экипаж употреблено правильно. Но для раскрытия смысла этого слова необходимо расширить контекст.
Очень часто к двусмысленности приводит употребление в речи (особенно устной) омофонов (одинаково звучащих, но по-разному пишущихся) и омоформ (слов, совпадающих по звучанию и написанию в отдельных формах). Так что, выбирая слова для какой-либо фразы, мы должны обращать внимание и на контекст, который в некоторых речевых ситуациях призван раскрывать смысл слов.
5.Употребление многозначных слов. Включая в свою речь многозначные слова, мы должны быть очень внимательны, должны следить, понятно ли именно то значение, которое мы хотели раскрыть в этой речевой ситуации. При употреблении многозначных слов (как и при употреблении омонимов) очень важен контекст. Именно благодаря контексту ясно то или иное значение слова. И если контекст отвечает своим требованиям (законченный в смысловом отношении отрезок речи, позволяющий установить значения входящих в него слов или фраз), то каждое слово в предложении понятно. Но бывает и иначе.
Пример: Он уже распелся. Непонятно: или он начал петь, увлекся; или, пропев некоторое время, начал петь свободно, легко.
6.Многословие.Встречаются следующие виды многословия:
1. Плеоназм (от греч. pleonasmos – избыток, чрезмерность) – употребление в речи близких по смыслу и потому логически излишних слов.
Пример: Все гости получили памятные сувениры. Сувенир – подарок на память, поэтому памятные в этом предложении – лишнее слово. Разновидностью плеоназмов являются выражения типа очень огромный, очень малюсенький, очень прекрасный и т. п. Прилагательные, обозначающие признак в его предельно сильном или предельно слабом проявлении, не нуждаются в уточнении степени признака.
2. Использование лишних слов. Лишних не потому, что свойственное им лексическое значение выражено другими словами, а потому, что они просто не нужны в данном тексте.
Пример: Тогда о том, чтобы вы могли улыбнуться, 11 апреля об этом позаботится книжный магазин “Дружба”.
3. Тавтология (от греч. tauto- то же самое logos – слово) – повторение однокоренных слов или одинаковых морфем. Тавтологическими ошибками “пестрят” не только сочинения учащихся, но и газеты и журналы.
Пример: Руководители предприятий настроены на деловой настрой .
4. Расщепление сказуемого. Это замена глагольного сказуемого синонимичным глагольно-именным сочетанием: бороться – вести борьбу, убирать – производить уборку.
Пример: Ученики приняли решение произвести уборку школьного двора. Может быть, в официально-деловом стиле такие выражения уместны, но в речевой ситуации лучше: Ученики решили убрать школьный двор.
5. Слова-паразиты. Такие слова засоряют речь, особенно устную. Это разнообразные частицы, которыми говорящий заполняет вынужденные паузы, не оправданные содержанием и структурой высказывания: вот, ну, это и т. п.; словечки типа: знаете ли, так сказать, фактически, вообще, честно говоря и т. п. Но эта речевая ошибка, встречающаяся сплошь и рядом в устной речи, иногда просачивается и на страницы печатных изданий.
Пример: В небольших дешевых кафе, ну, куда ходят люди из своего квартала, обычно нет свободных мест.
7.Лексическая неполнота высказывания.Эта ошибка по смыслу противоположна многословию. Неполнота высказывания заключается в пропуске необходимого в предложении слова.
Пример: Достоинство Куприна в том, что ничего лишнего. У Куприна, может, и нет ничего лишнего, но в этом предложении не хватает (и даже не одного) слова. Или: “… не допускать на страницы печати и телевидения высказывания, способные разжечь межнациональную вражду”. Так получается – “страница телевидения”.
При выборе слова необходимо учитывать не только его семантику, лексическую, стилистическую и логическую сочетаемость, но и сферу распространения. Употребление слов, имеющих ограниченную сферу распространения (лексические новообразования, устаревшие слова, слова иноязычного происхождения, профессионализмы, жаргонизмы, диалектизмы), всегда должно быть мотивировано условиями контекста.
8.Новые слова.Неудачно образованные неологизмы являются речевыми ошибками. Пример: А в прошлом году на ямочный ремонт после весенней распутицы было потрачено 23 тысячи рублей. И только контекст помогает разобраться: “ямочный ремонт” – это ремонт ям.
9. Устаревшие слова.Архаизмы – слова, называющие существующие реалии, но вытесненные по каким-либо причинам из активного употребления синонимичными лексическими единицами, – должны соответствовать стилистике текста, иначе они совершенно неуместны.
Пример: Ныне в университете был день открытых дверей. Здесь устаревшее слово ныне (сегодня, теперь, в настоящее время) совершенно неуместно.
Среди слов, вышедших из активного употребления, выделяются еще и историзмы. Историзмы – слова, вышедшие из употребления в связи с исчезновением обозначавшихся ими понятий: армяк, камзол, бурса, опричник и т. п. Ошибки в употреблении историзмов часто связаны с незнанием их лексического значения.
Пример: Крестьяне не выдерживают своей тяжелой жизни и идут к главному губернатору города. Губернатор – начальник какой-нибудь области (например, губернии в царской России, штата в США). Следовательно, главный губернатор – нелепость, к тому же в губернии мог быть только один губернатор, а его помощник назывался вице-губернатором.
10.Слова иноязычного происхождения. Сейчас многие имеют пристрастие к иностранным словам, даже не зная иногда их точного значения. Иногда контекст не принимает иностранное слово.
Пример: Работа конференции лимитируется из-за отсутствия ведущих специалистов. Лимитировать – установить лимит чего-нибудь, ограничить. Иностранное слово лимитировать в данном предложении следует заменить словами: идет медленнее, приостановилась и т. п.
11. Диалектизмы.
Диалектизмы – слова или устойчивые сочетания, которые не входят в лексическую систему литературного языка и являются принадлежностью одного или нескольких говоров русского общенационального языка. Диалектизмы оправданны в художественной или публицистической речи для создания речевых характеристик героев. Немотивированное же использование диалектизмов говорит о недостаточном владении нормами литературного языка.
Пример: Пришла ко мне шаберка и просидела целый вечер. Шаберка – соседка. Употребление диалектизма в данном предложении не оправдано ни стилистикой текста, ни целью высказывания.
12.Разговорные и просторечные слова.Разговорные слова входят в лексическую систему литературного языка, но употребляются преимущественно в устной речи, главным образом в сфере повседневного общения. Просторечие – слово, грамматическая форма или оборот преимущественно устной речи, употребляемые в литературном языке обычно в целях сниженной, грубоватой характеристики предмета речи, а также простая непринужденная речь, содержащая такие слова, формы и обороты. Разговорная и просторечная лексика, в отличие от диалектной (областной), употребляется в речи всего народа.
Пример: У меня совсем худая куртка. Худой(разг.) – дырявый, испорченный (худой сапог). Ошибки возникают в тех случаях, когда употребление разговорных и просторечных слов не мотивировано контекстом.
13. Профессиональные жаргонизмы. Профессионализмы выступают как принятые в определенной профессиональной группе просторечные эквиваленты терминов: опечатка – в речи журналистов ляп; руль – в речи шоферов баранка.
Но немотивированное перенесение профессионализмов в общелитературную речь нежелательно. Такие профессионализмы, как пошить, пошив, заслушать и другие, портят литературную речь.
По ограниченности употребления и характеру экспрессии (шутливая, сниженная и т. п.) профессионализмы сходны с жаргонизмами и являются составной частью жаргонов – своеобразных социальных диалектов, свойственных профессиональным или возрастным группам людей (жаргоны спортсменов, моряков, охотников, студентов, школьников). Жаргонизмы – это обиходно-бытовая лексика и фразеология, наделенная сниженной экспрессией и характеризующая- ся социально ограниченным употреблением.
Пример: Хотел пригласить на праздник гостей, да хибара не позволяет. Хибара – дом.
14.Фразеологизмы.Нужно помнить, что фразеологизмы всегда имеют переносное значение. Украшая нашу речь, делая ее более живой, образной, яркой, красивой, фразеологизмы доставляют нам и немало хлопот – при неверном их употреблении появляются речевые ошибки.
1. Ошибки в усвоении значения фразеологизмов.
1) Существует опасность буквального понимания фразеологизмов, которые могут восприниматься как свободные объединения слов.
2) Ошибки могут быть связаны с изменением значения фразеологизма.
Пример: Хлестаков все время мечет бисер перед свиньями, а ему все верят. Здесь фразеологизм метать бисер перед свиньями, имеющий значение “напрасно говорить о чем-либо или доказывать что-либо тому, кто не способен понять этого”, употреблен неверно – в значении “выдумывать, плести небылицы”.
2. Ошибки в усвоении формы фразеологизма.
1) Грамматическое видоизменение фразеологизма.
Пример: Я привык отдавать себе полные отчеты. Здесь изменена форма числа. Существует фразеологизм отдавать отчет.
Пример: Он постоянно сидит сложив руки. Фразеологизмы типа сложа руки, сломя голову, очертя голову сохраняют в своем составе старую форму деепричастия совершенного вида с суффиксом -а (-я).
В некоторых фразеологизмах употребляются краткие формы прилагательных, замена их полными формами ошибочна.
2) Лексическое видоизменение фразеологизма.
Пример: Пора уже тебе взяться за свой ум. Большая часть фразеологизмов является непроницаемой: в состав фразеологизма нельзя ввести дополнительную единицу.
Пример: Ну хоть бейся об стенку! Пропуск компонента фразеологизма также является речевой ошибкой.
Пример: Все возвращается на спирали своя!.. Есть фразеологизм на круги своя. Замена слова недопустима.
3. Изменение лексической сочетаемости фразеологизма.
Пример: Эти и другие вопросы имеют большую роль в развитии этой, еще молодой науки. Произошло смешение двух устойчивых оборотов: играет роль и имеет значение. Можно сказать так: вопросы имеют большое значение… или вопросы играют большую роль.
15. Клише и штампы.
Канцеляризмы – слова и выражения, употребление которых закреплено за официально-деловым стилем, но в других стилях речи они неуместны, являются штампами.
Пример: Имеет место отсутствие запасных частей.
Штампы – это избитые выражения с потускневшим лексическим значением и стертой экспрессивностью. Штампами становятся слова, словосочетания и даже целые предложения, которые возникают как новые, стилистически выразительные речевые средства, но в результате слишком частого употребления утрачивают первоначальную образность.
Пример: При голосовании поднялся лес рук.
Разновидностью штампов являются универсальные слова. Это слова, которые употребляются в самых общих и неопределенных значениях: вопрос, задача, поднять, обеспечить и т. д. Обычно универсальные слова сопровождаются трафаретными привесками: работа – повседневная, уровень – высокий, поддержка – горячая. Многочисленны публицистические штампы (труженики полей, город на Волге), литературоведческие (волнующий образ, гневный протест).
Клише – речевые стереотипы, готовые обороты, используемые в качестве легко воспроизводимого в определенных условиях и контекстах стандарта, – являются конструктивными единицами речи и, несмотря на частое употребление, сохраняют свою семантику. Клише используют в официально-деловых документах (встреча на высшем уровне); в научной литературе (требуется доказать).
Окт22
Имена существительные
аэропОрты, неподвижн. ударение на 4-ом слоге
бАнты, неподвижн. ударение на 1-ом слоге
бОроду, вин.п.,только в этой форме ед.ч. ударение на 1-ом слоге
бухгАлтеров, род.п.мн.ч., неподвижн. ударение на 2-ом слоге
вероисповЕдание, от веру исповЕдать
водопровОд
газопровОд
граждАнство
дефИс, из нем.яз., где ударение на 2-ом слоге
дешевИзна
диспансЕр, слово пришло из англ. яз. через посредство франц.яз., где удар. всегда на последнем слоге
договорЁнность
докумЕнт
досУг
еретИк
жалюзИ, из франц. яз., где удар. всегда на последнем слоге
знАчимость, от прил. знАчимый
Иксы, им.п. мн.ч., неподвижн. ударение
каталОг, в одном ряду со словами диалОг, монолОг, некролОг т.п.
квартАл, из нем. яз., где ударение на 2-ом слоге
киломЕтр, в одном ряду со словами сантимЕтр, децимЕтр, миллимЕтр…
кОнусы, кОнусов, неподвижн. ударение на 1-ый слог во всех падежах в ед.и мн.ч.
корЫсть
крАны, неподвижн. ударение на 1-ом слоге
кремЕнь, кремнЯ, удар. во всех формах на последнем слоге, как и в слове огОнь
лЕкторы, лЕкторов, см. слово бант (ы)
лыжнЯ
мЕстностей, род.п.мн.ч., в одном ряду со словоформой пОчестей, чЕлюстей…, но новостЕй
мусоропровОд, в одном ряду со словами газопровОд, нефтепровОд, водопровОд
намЕрение
нарОст
нЕдруг
недУг
некролОг, см. каталОг
нЕнависть
нефтепровОд
нОвости, новостЕй, но: см. мЕстностей
нОготь, нОгтя, неподвижн. ударение во всех формах ед.ч.
обспЕчение
Отрочество, от Отрок — подросток
партЕр, из франц. яз., где удар. всегда на последнем слоге
портфЕль
пОручни
придАное, сущ.
призЫв, в одном ряду со словами позЫв, отзЫв(посла), созЫв, но: Отзыв(на публикацию)
пулОвер
свЁкла
сирОты, им.п.мн.ч., ударение во всех формах мн.ч. только на 2-ом слоге
срЕдства, им.п.мн.ч.
стАтуя
столЯр, в одном яду со словами малЯр, доЯр, школЯр…
созЫв, см. призЫв
стеногрАфия
тамОжня
танцОвщица
тОрты, тОртов
тУфля
флюорогрАфия
фОрзац
христианИн
цемЕнт
цЕнтнер
цепОчка
шАрфы, см. бАнты
шофЁр, в одном ряду со словами киоскЁр, контролЁр…
щавЕль
экспЕрт, из франц. яз., где ударение всегда на последнем слоге
Имена прилагательные
вернА, краткое прилаг. ж.р.
грУшевый
давнИшний
знАчимый
красИвее, прил.и нареч. в сравн.ст.
красИвейший, превосх.ст.
кУхонный
ловкА, краткое прилаг. ж.р.
лососЁвый
мозаИчный
оптОвый
прозорлИва, краткое прилаг. ж.р., в одном ряду со словами смазлИва, суетлИва, болтлИва…, но: прожОрлива
слИвовый, образовано от слИва
Глаголы
баловАть, в одном ряду со словами баловАться, избаловАть, разбаловАть…, но:бАловень судьбы
благоволИть
брать-бралА
брАться-бралАсь
взять-взялА
взЯться-взялАсь
включИть-включИшь,
включИт, включИм
влИться-влилАсь
ворвАться-ворвалАсь
воспринЯть-воспринялА
воссоздать-воссоздалА
вручИть-вручИт
гнать-гналА
гнАться-гналАсь
добрАть-добралА
добрАться-добралАсь
дождАться-дождалАсь
дозвонИться-дозвонИтся
дозвонЯтся
дозИровать
ждать-ждалА
жИться-жилОсь
закУпорить
занЯть-зАнял, занялА, зАняло, зАняли
заперЕться-заперлАсь ( на ключ, на замок и т.п.)
звать-звалА
звонИть-звонИшь, звонИт,звонИм
исключИть-исключИт
исчЕрпать
клАсть-клАла
клЕить
крАсться-крАлась
кровоточИть
лгать-лгалА
лить-лилА
лИться-лилАсь
наврАть-навралА
наделИть-наделИт
надорвАться-надорвалАсь
назвАться-назвалАсь
накренИться-накренИтся
налИть-налилА
нарвАть-нарвалА
насорИть-насорИт
начАть-нАчал, началА, нАчали
обзвонИть-обзвонИт
облегчИть-облегчИт
облИться-облилАсь
обнЯться-обнялАсь
обогнАть-обогналА
ободрАть-ободралА
ободрИть
ободрИться-ободрИшься
обострИть
одолжИть-одолжИт
озлОбить
оклЕить
окружИть-окружИт
опломбировАть, в одном ряду со словами формировАть, нормировАть, сортировАть…
опОшлить-опОшлят
освЕдомиться-освЕдомишься
отбЫть-отбылА
отдАть-отдалА
откУпорить-откУпорил
отозвАть-отозвалА
отозвАться-отозвалАсь
перезвонИть-перезвонИт
перелИть-перелилА
плЕсневеть
плодоносИть
повторИть-повторИт
позвАть-позвалА
позвонИть-позвонИшь-позвонИт
полИть-полилА
положИть-положИл
понЯть-понялА
послАть-послАла
прибЫть-прИбыл-прибылА-прИбыло
принЯть-прИнял-прИняли — принялА
принУдить
рвать-рвалА
сверлИть-сверлИшь-сверлИт
снять-снялА
создАть-создалА
сорвАть-сорвалА
сорИть-сорИт
убрАть-убралА
убыстрИть
углубИть
укрепИть-укрепИт
ходАтайствовать
чЕрпать
щемИть-щемИт
щЁлкать
Причастия
балОванный
включённый-включЁн, см. низведЁнный
довезЁнный
зАгнутый
зАнятый-занятА
зАпертый-запертА
заселЁнный-заселенА
избалОванный, см. балОванный
кормЯщий
кровоточАщий
молЯщий
нажИвший
нАжитый-нажитА
налИвший — налитА
нанЯвшийся
начАвший
нАчатый
начатА
низведЁнный-низведЁн, см. включЁнный…
ободрённый-ободрЁн-ободренА
обострЁнный
определЁнный-определЁн
отключЁнный
повторЁнный
поделЁнный
понЯвший
прИнятый
приручЁнный
прожИвший
снЯтый-снятА
сОгнутый
Деепричастия
балУясь
закУпорив
начАв
начАвшись
отдАв
поднЯв
понЯв
прибЫв
создАв
Наречия
вОвремя
добелА
дОверху
донЕльзя
дОнизу
дОсуха
завИдно, в значении сказуемого
зАгодя, разговорное
зАсветло
зАтемно
красИвее, прил.и нареч. в сравн.ст.
навЕрх
надОлго
ненадОлго
Окт22
– это взаимная зависимость, соотносительность двух или более языковых единиц.
Корреляция видовая. Наличие у глагола форм совершенного и несовершенного вида. Делать — сделать, решать — решить, говорить — сказать.
Корреляция залоговая. Наличие у глагола форм действительного и страдательного (действительного и возвратно-среднего) залога. Купать — купаться, сердить — сердиться, уложить — уложиться.
Корреляция фонологическая. Наличие двух рядов фонем, попарно противопоставляемых друг другу по одному признаку при совпадении по всем другим признакам. Корреляция согласных по звонкости-глухости; дубы — дуб (б — п], молотить — молотьба [т — д]. Корреляция согласных по твердости-мягкости: ступать — ступить [п — п].
